Нурышева Г. Ж.
Смысложизненная философия Л. Н. Толстого и Шакарима
Кудайбердиева
(сравнительный анализ)
Рассуждая о задачах философии, видный русский философ С. Л. Франк еще в начале ХХ века отметил, что “…именно теперь наступила пора раздумья - того раздумья, который, не останавливаясь на поверхности жизни и ее текущих запросах сегодняшнего дня, направляется вглубь, в вечное, непреходящее существо предмета” /1/. Эти мысли русского философа особенную актуальность приобретают именно сейчас, когда философия после долгих лет служения идеологии вернулась к своему изначальному предмету исследования, к вопросам о том, что есть человек и в чем смысл его существования.
Известно, что наша философия, “на протяжении многих десятилетий тесно связанная с отчужденной практикой, претендуя на широкомасштабное понимание человеческого общества, по сути дела, отвернулась от решения смысложизненных проблем человека”, утратила личностный смысл /2/. Такой недостаток характерен не только нашей отечественной философии. На наш взгляд, западные экзистенциалисты правы, когда упрекают философию в абстрактности. Простому человеку, теряющемуся в поисках ответа на вопросы о смысле жизни, непонятны рассуждения об “абсолютной идее”, “чистом разуме”, “ничто” и других архисложных категориях классической философии. Он нуждается в философском анализе проблем, стоящих перед ним в повседневной жизни. Поэтому философия должна оставить свое романтическое допущение во всех своих выводах и назиданиях и прояснить, что такое человек и в чем его предназначение, помогая человеку извлечь из умозрительных философских построений какой-то свет для руководства своей жизни. Одним словом, философия должна приобрести практический характер.
Но философия не может дать готовых ответов на все жизненные вопросы человека, “…брать на себя легкую и приятную задачу – убаюкивать человека иллюзиями и утешать его ложными перспективами. Наоборот, она может брать на себя самую трудную, но самую благородную задачу – будить его” /3/. Ее задача - указать индивиду надежные ориентиры, оставляя последнее слово за самим человеком, ибо свою жизнь, говоря экзистенциальным термином, конструирует только сам человек, а философия лишь помогает ему в этом. Необходимо восстановить в душах и сердцах людей доверие к философии, доказать, что она способна помочь им в сложных перипетиях современной непростой жизни и отвечать запросам личностного развития. В этом деле большое теоретическое и практическое значение имеет обращение к бесценному нравственно-философскому наследию духовной культуры человечества, одной из магистральных тем которой является проблема смысла жизни.
К. Ясперс утверждал, что человечество, несмотря на все различия, имеет единые истоки и единый путь развития. Он высказал мысль о том, что началом осевого времени стали экзистенциальные рефлексии человека о смысле своего существования: “Новое возникшее в эту эпоху в трех упомянутых культурах (Ясперс имеет в виду китайскую, индийскую и западную - Г. Н.), сводится к тому, что человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы. Перед ним открывается ужас мира и собственная беспомощность. Стоя над пропастью, он ставит радикальные вопросы, требует освобождения и спасения. Осознавая свой границы, он ставит перед собой высшие цели, познает абсолютность в глубинах самосознания и в ясности трансцендентного характера” /4/.
Изучение истории философской антропологии убеждает нас в правдивости суждений К. Ясперса. Один из самых сложных в философии, получивший характеристику вечного и неразрешимого, вопрос о смысле жизни одинаково волновал и продолжает волновать всех мыслящих людей, независимо от их национальной, классовой и расовой принадлежности, всех, “ кто не спит, кто ищет иных почв, иных, более чистых соков жизни, чем те, какие могла бы она дать сама собой” /5/.
Проблема человека и смысла его существования была главной и традиционной в духовной культуре казахского народа, развивавшейся мощным единым потоком на протяжении всей его истории. Она нашла яркое отражение как в дискурсивном устном народном творчестве, так и в философских текстах казахских мыслителей, положивших начало новой традиции, основанной на синтезе духовной культуры казахов с идеями западных и российских философов.
Эта особенность достаточно четко выражена в постановке и изучении казахскими мыслителями начала ХХ века проблемы смысла человеческого существования. В их смысложизненных исканиях чувствуется сильное влияние не только традиционных взглядов казахского народа о смысле человеческого существования, но и учений о смысле жизни древних греков и римлян, мусульманского и западного средневековья, немецкой классической философии,
философии жизни, западного и русского экзистенциализма. Следует особо выделить роль философии великого русского писателя Л. Н. Толстого в формировании нравственно-философских взглядов казахских мыслителей Шакарима Кудайбердиева, Султанмахмута Торайгырова и Гумара Караша.Шакарим Кудайбердиев - вторая по значимости личность в духовной жизни казахов после выдающегося казахского поэта-философа, основоположника целой школы интеллектуального развития казахского общества конца Х
IХ и начала ХХ века Абая Кунанбаева.Человек и его бытие - главный вопрос его многогранной, сложной и полной духовных исканий философии. Всю свою сознательную жизнь он посвятил изучению тайн человеческой природы и постижению смысла предназначения человека. Поражают глубина его мышления, сила воли, упорство, терпение, умение ставить перед собой конкретные цели и достигать их. Будучи племянником Абая, он стал его настоящим духовным наследником. Смерть Абая помешала выполнению его желания помочь Шакариму получить классическое образование в лучших учебных заведениях Европы. Но всего этого Шакарим достиг своими силами, месяцами и годами изучая науки в библиотеках Парижа и Стамбула, посещая Мекке и Медине. Его по праву можно назвать историком и этнографом, поэтом и философом, прозаиком и литературоведом, психологом и педагогом.
На наш взгляд, он первую очередь философ, которого волновали смысложизненные вопросы, ибо он понимал, что “борьба за существование и стремление к продолжению рода не делает индивида человеком, ибо они простираются в телесных параметрах, а вот обретение смысла жизни, духовных потребностей делают его таковым” /6/.
О смысле человеческого существования он стал серьезно задумываться после смерти Абая. В повседневной суете человек часто не успевает себе задать вопрос о смысле жизни, и только потрясения и несчастья, утрата не просто жизненных, а абсолютных ценностей напоминают ему о существовании такой проблемы. Именно такой ценностью не только для Шакарима, но и для всей казахской степи являлся Абай Кунанбаев. Стихи “Жизнь”, “ Разочарование в жизни” и другие свидетельствуют о том, что жизнь без духовного учителя для Шакарима теряет смысл, и он переживает состояние экзистенциального вакуума и гиперрефлексии, характерного для большинства людей интеллектуального труда
.В философской литературе выделяют два уровня осмысленности человеческого бытия. Первый уровень носит эмпирический, обыденный характер, он обусловлен элементарными материальными и духовными потребностями непосредственного существования и проблема решается без фундаментальных философских поисков. В своем обыденном сознании человек всегда находит какое-либо оправдание жизни и довольствуется им. Второй уровень связан с философским размышлением, он обнаруживает ограниченность знаний, требует более глубокого погружения в суть проблемы, которое возможно с помощью только философии. Шакарим обращается именно к ней, внимательно изучая труды Сократа, Платона, Аристотеля, Толстого, Достоевского и других великих мыслителей.
Отметим, что смысложизненные искания привели к философии и самого Толстого после сильнейшей гиперрефлексии, которую он очень убедительно описывает в своей “Исповеди”: “…на меня стали находить минуты сначала недоумения, остановки жизни, как будто я не знал, как мне жить, что мне делать, и я терялся и впадал в уныние. Но это проходило, и я продолжал жить по прежнему. Потом эти минуты недоумения стали повторяться все чаще и чаще и все в той же форме. Эти остановки жизни выражались всегда одинаковыми вопросами: Зачем? Ну, а потом? …И я ничего не мог ответить. Жизнь моя остановилась. …Нельзя сказать, чтоб я хотел убить себя. Я всеми силами стремился прочь от жизни” /7/. Ответ на вопрос о смысле жизни он искал в философии Сократа, Экклезиаста, Шопенгауэра, и убедился, что смысложизненный вопрос является вечным и неразрешимым, тревожившим умы великих мыслителей всех времен. Необходимо отметить, что эта мысль приносит его рефлексующему сознанию заметное успокоение, чувства постепенно уступают место философскому анализу, правильному и логическому мышлению, что позволило ему спокойно разобраться в сущности сложной проблемы о смысле жизни человека.
На первый взгляд может казаться, что смысл жизни он находит в вере. Это понятие у Толстого имеет широкий смысл. Оно включает в себя не только веру в Бога, но и в добро и справедливость, веру в любовь и себя. Такая вера, по его мнению, придает смысл человеческой жизни, “вследствие которого человек не уничтожает себя, а живет. Вера есть сила жизни” /8/. Но более глубокое изучение философии великого русского писателя убеждает нас в том, что основа его смысложизненных взглядов - вера в нравственное и духовное самосовершенствование человека, направленное вовнутрь. Толстой уверен, что человек есть всего лишь звено единой, всеобъемлющей цепи бытия, где все люди равны, но взаимопроницаемы в судьбы друг друга. Он должен отказаться от эгоистичного желания изменить и непосредственно воздействовать на логику бытия. Человек может повлиять на нее только опосредованно - собственным самосовершенствованием.
Известно, что нравственный индивидуализм Толстого стал причиной трагического расхождения между Толстым и всей русской интеллигенцией. Для русской интеллигенции общественная реформа представлялся столь легкой по сравнению с улучшением нравственной, так как несчастья и несовершенство человеческой жизни, по их мнению, зависят только от внешних условий общественного бытия и его социальных реформ. Толстой мыслил иначе. Он был уверен, что причина в непригодности человеческого материала, поэтому нужно воспитываться каждому в отдельности и всем вместе. В этом непростом деле, считает он, очень важно формирование богосознания и сознания нравственного самосовершенствования в каждой человеческой душе. Таким образом, смысл жизни не в участии в насильственном изменении общества и людей, а в личной, духовной работе человека по преобразованию самого себя. Осуществление “добра и истины в каждом человеке ведет не только к лучшему переустройству общества, но и ко всему тому благу человечества, которое предназначено ему и которое осуществляется только личными усилиями каждого отдельного человека” /9/. Он обретает смысл своей жизни не тогда, когда тратит свою жизнь на бесполезные дела по преобразованию общества, пустое общение и ненужные встречи, а в процессе самопознания, когда он уходит глубже во внутрь самого себя. Такое понимание смысла жизни, несомненно, заставляет задуматься каждого из нас…
Трагедия безнравственно, поэтому бессмысленно прожитой жизни убедительно передана Л. Толстым в произведении “Смерть Ивана Ильича”. Ужаснее физических страданий были для него “нравственные страдания, и в этом было главное его мучение. Нравственные страдания его состояли в том, что в эту ночь ему вдруг пришло в голову: а что, как и в самом деле вся моя жизнь, сознательная жизнь, была ”не то” /10/. Анализируя свою жизнь, Иван Ильич с ужасом обнаружил, что вся его жизнь, посвященная устройству жизни, семьи и службы, а не нравственному совершенствованию, была “огромным обманом”. Возможность осмысленной жизни у него была, но он понял это слишком поздно: “Ему пришло в голову, что те его чуть заметные поползновения борьбы против того, что наивысше поставленными людьми считалось хорошим, поползновения чуть заметные, которые он тотчас же отгонял от себя, - что они-то и могли быть настоящие, а остальное могло
быть не то” /11/. Бессмысленная жизнь порождает у него, как у всякого человека, прожившего свою жизнь безнравственно и бесцельно, патологический страх перед смертью и желание начать все сначала, жить как надо. Но уже поздно и бессмысленная жизнь обессмыслила и его смерть: “страшная и бессмысленная, полная боли и ужаса смерть Ивана Ильича тождественна страшной и бессмысленной, полной боли и ужаса его жизни” /12/.На примере Ивана Ильича Толстой предупреждает людей, что о смысле жизни следует задуматься как можно раньше, не откладывая решение этого вопроса на завтра. Надо жить настоящей жизнью, наполняя его любовью к ближним, добрыми делами, освободить себя от нравственных пороков и постоянно совершенствовать свое духовно-нравственное начала.
К такому же убеждению приходит и Шакарим после мучительных и кропотливых поисков ответа на вопрос о смысле жизни. Следуя этой цели, он не только много читал, но пытался обсудить смысложизненный вопрос с самим Толстым. Известно, что между ними довольно долго велась переписка, но, к сожалению, эти письма не найдены. Будем надеяться, что когда-нибудь они станут объектом интереснейшего исследования. Он считал Толстого своим Учителем и высокое уважение к его личности и творчеству гордо пронес через всю свою жизнь, несмотря на доставшиеся ему за это немалые страдания. Как и Толстой, Шакарим искал смысл жизни в вере, но религиозные учения, на наш взгляд, исчерпывающих ответов на этот вопрос ему не дали.
Он пытался довериться знанию и науке, но на опыте современного ему общества убедился, что с развитием цивилизации люди не стали человечнее. Значит, предназначение человека в другом. Пробивая путь к истине в глубоких раздумьях, Шакарим приходит к выводу, что смысл жизни человека - в его стремлении соответствовать гордому званию человека как разумного существа, совершенствовать в себе нравственные начала. Человек, по мнению казахского мыслителя, способен исправить свою природу, избавиться от таких вредных задатков как насилие, ложь, властолюбие, стяжательство, жестокость и кровожадность. В этом ему помогут честный труд, совестливый разум и искреннее сердце, которые должны властвовать над другими человеческими качествами /13/.
Но самым высшим признаком человеческого в человеке Шакарим считает совесть. Называя первой и второй истиной соответственно материалистическое мировоззрение и теологическое миропонимание, он преподносит совесть как третью истину: “человеческую скромность, справедливость и доброту в их единстве я называю мусульманским словом уждан, русским
- совесть” /14/. Совесть, по его мнению, желание и первейшая потребность никогда не исчезающей, бессмертной души. Она постоянно совершенствуется и возвышается благодаря совести, а человек, поверивший в существование души, никогда не поступит против совести, никогда не совершит зла, будет стремиться к любви и добру. Шакарим глубоко верил, что совесть и душа - главные опоры человека для обеих жизней, поэтому очень важно воспитание науки совести в каждом человеке с детского возраста. Так можно изменить человека и все человечество, утверждает казахский мыслитель.Он очень верно заметил, что совесть является высшим признаком нравственного совершенства человека, показателем того, насколько развиты в личности такие моральные качества, как справедливость, доброта, правдивость и ответственность. Совесть постоянно будит человека, не давая ему заснуть, направляет его в поисках смысла жизни, и только тогда индивид будет достоин звания человека как разумного существа. К такому выводу Шакарим, несомненно, пришел под влиянием толстовской теории нравственного совершенствования человека. Л. Толстой считал совесть голосом души. По его пониманию, в человеке одновременно живут два человека: тело представляет собой слепого человека, а душа - зрячего. Совесть составляет душу
, являясь компасом для индивида. Она направляет человека по правильному пути, поправляя его при совершении ошибочных поступков. Поэтому только совесть может указать верный путь достижения смысла жизни. Такие же рассуждения можно встретить и в философии Канта. Немецкий философ выделяет две бесконечности в жизненном пути человека: космическая бесконечность и бесконечность собственного мира. Первую, или новые пространства, человек покоряет путем познания мира, а вторую, тайну своего бытия, он постигает по велению совести.Не только философия Толстого, но и его образ жизни оказал сильное влияние на казахского мыслителя. Как и Толстой, он пережил одиночество и отчуждение, возникшие в результате неприятия обществом его духовных исканий и смысложизненных мучений. Но Шакарим не сломался, он сумел преодолеть экзистенциальный вакуум. Шумному и противоречивому обществу, раздираемому межродовыми распри и унизительными междоусобицами, он предпочел жизнь в тихой зимовке, наполненную занятием философией и поэзией. Сам мыслитель такую жизнь в отшельничестве считал настоящим блаженством, не обращая никакого внимания на упреки со стороны осуждающего его вызов общества. Шакарим прекрасно понимал, что интеллектуальные личности почти всегда обречены на непонимание и одиночество. Это обстоятельство и мысль о том, что он прожил осмысленную жизнь с чистой совестью и душой, думается, принесли ему удовлетворение и душевное спокойствие, о чем свидетельствуют его произведения на закате трагически оборванной красногвардейцами жизни.
Фихте утверждал, что философия такова, каков сам философ. Прекрасным подтверждением этого изречения могут послужить жизнь и философия двух великих философов - Льва Николаевича Толстого и Шакарима Кудайбердиева. Их учения и осмысленная жизнь еще раз убеждают нас, что самой надежной опорой человека в современном столпотворении является нравственность, духовное самосовершенствование и самопознание. Этот путь очень сложен, но каждый из нас, кто стремится найти смысл жизни, неминуемо должен его пройти. В этом нам помогут именно такие диалоги с мыслителями нашего прошлого, они “…могут и должны служить как раз тому, чтобы уяснить себе и не забыть результаты человеческого опыта, которые они зафиксировали, а также, чтобы подвергнуть их проверке в собственной личной жизни, дабы она получила от них какой-то луч света, который бы служил ей путеводной нитью” /15/.
Литература.