Короче, тупик. Ни один вариант объяснений ничего не объясняет. Тут-то на сцену и выходит многоуважаемый господин конспиролог. Конспирология несомненно более продуктивная научная дисциплина, нежели история классическая. Однако, конспирологов считают параноиками, что неверно. (Ведь как говаривал Том Кленси: “И у параноиков есть враги”). Заговоры и метаполитические организации, разумеется, существуют. И это не удивительно. (Куда удивительней было бы, если бы их не было). Так что в этом вопросе конспирологи совершенно правы. Ошибаются они в другом и это, увы, заставляет отвергнуть и конспирологическое описание исторического процесса.

Конспирологи страдают своим мозговым вывертом – они слишком уж хорошо думают о человечестве. Слишком оптимистически смотрят на способность “Великих Посвященных” управлять массами человекоподобных баранов. От современного человечества скорее ждешь того, что в самый решающий момент, когда наши стратеги-“моссоны” проворачивают свою главную операцию, находится раздолбай, забывающий (условно говоря) “переключить рычаг С из положения А в положение Б”. И все летит к чертовой матери! А недовольные массы вдрызг разносят своими кабаньими рылами все воздушные замки, так любовно сконструированные заговорщиками.

Поэтому, как ни странно, но идиотскую и сумбурную историю ХХ века проще всего объяснить, оперируя фактами в рамках самого мрачного и самого древнего подхода к истории. Подхода, зафиксированного в книгах Ветхого Завета. Согласно ему, Бог ведет человечество через страшные испытания, используя для этого тех, кто попадется под руку.

Обычно Азия не проявляет агрессии по отношению к Европе. Азиаты скорее склонны вяло обиваться от очередных нашествий европейских колонизаторов. Причем, чаще всего у них это очень плохо получается. Азиатский солдат – плохой солдат. Ленивый, недисциплинированный, плохо понимающий приказы своего командира.

Есть два пути, по которым разбуженная мистическим приказом от векового сна Азия врывается на европейский континент – южный и восточный. Атака с юга обычно слабее, с востока – сокрушительнее. Но цель этих человеческих ураганов одна – наказать и вразумить европейцев.

В еврейской литературе кровавые события середины 17 в. на Украине получили четкое название – “Наказание Хмельницким”. Таким же мистическим наказанием для Европы были и все успешные нашествия азиатов.

“Наказание Аттилой”. Или – “наказание Сталиным”.

* * *

История возвышения Европы и фактически ее господства в мировой истории не была случайностью. Эта миссия была возложена на европейские народы и об этом напрямую сказано в Ветхом Завете.

Загипнотизированные сложившимися мнениями о Библии, мы не даем себе труда даже прочитать ее прямой текст. Итак, “сыновья Ноя, вышедшие из ковчега, были: Сим, Хам и Иафет. Хам же был отец Ханаана”. (Быт. 9: 18-19) Судя по этой фразе, Иафет был самым младшим, однако наиболее благословленным из братьев: “Ной проспался от вина своего, и узнал, что сделал над ним меньший сын его; и сказал: проклят Ханаан; раб рабов будет он у братьев своих. Потом сказал: благословен господь Бог Симов; Ханаан же будет рабом ему. Да распространит Бог Иафета; и да вселится он в шатрах Симовых; Ханаан же будет рабом ему” (Быт. 9: 24-27).

То есть европейцы, потомки Иафета, также будут богоизбранными. И даже в чем-то более богоизбранными, нежели потомки Сима. Хотя и в “другой сфере”. Среди же потомков Иафета находится и Мешех, прародитель “московитов”. Поэтому-то “москали”, русские, были обречены на то, чтобы создать империю и единственными вырваться из того исторического ничтожества, в котором прозябают остальные славянские народы.

Вспомним историю европейского континента. Всю долгую эпоху раннего общества “главный тон” в жизни человечества задает не Иафет, а Сим. Семитские народы создают великие империи и покоряют хамитов. Племена яфетические мирно пасутся на окраине Ойкумены, в лучшем случае создавая колонии-полисы, как поступали греки. Понадобился мощнейший напор со стороны Персидской державы, которая по сути своей была близка не к европейским народам, а к семитским деспотиям, чтобы племена Иафета в первый раз очнулись. Они отбили натиск персов, но долгие годы жили в “тени” восточного монстра. Однако внутри яфетического мира шли сложные процессы “созревания сил”, процессы, приведшие к “македонскому взрыву”. Александр сокрушил Персию, Египет и распространил европейское влияние до самой Индии.

Но персидский натиск был комичным, почти кукольным, поэтому и ответ Европы оказался слишком слабым. После смерти Александра империя распалась (и не могла не распасться, чтобы не писал в своих анекдотических сочинениях Тойнби). Диадохи стали резать друг друга, предваряя будущие общеевропейские безумства. Потом начались долгие года культурного распада, и мутные азиатские учения все глубже и глубже усваивались европейцами, подготавливая почву для нового этапа их исторического ничтожества и, следовательно, для включения механизма “азиатского нашествия”.

Карфаген, хоть и находился в Африке, был только самым дальним форпостом азиатского безумия. Безумия, еще и принявшего крайние, ужасающие формы. Рим должен был быть “наказан” Карфагеном, но войны за Италию оказались слишком слабым подобием будущих общеевропейских убийств. Поэтому и “тень” Карфагена легла только на юг Апеннин, поэтому и победы Ганнибала оказались столь бесплодными. Но ответ Европы в этот раз был колоссальным. Сжавшаяся пружина римской экспансии, придавленная к берегам Тибра, распрямилась и отбросила Азию за Евфрат, к “источнику мрака”.

Следующей войной европейцев оказалась схватка между германцами и римлянами. Старшие сыновья Иафета не смогли подчинить себе средних, но их вековая схватка вызвала из глубин азиатских Аттилу, до наших времен ставшего символом ужаса, таящегося в бескрайних степях. Именно тогда установилась классическая схема, по которой будут развиваться все самые страшные, самые безысходные явления азиатской тьмы – Восточная Европа попадает под полное рабство Азии, Западная Европа трясется и живет в ее “тени”, леляя мысль об отмщении и будущем реванше.

Нашествие Аттилы прекратило самоубийственную войну германцев и римлян, хотя и способствовало тому, что Западная Римская империя погибла. Орды Алариха на улицах горящего “Вечного города” означали, что наступила новая эпоха. Эпоха “Бича Божьего”. И, чтобы выжить, потомки Иафета в очередной раз должны были сплотиться и дать достойный ответ на потоп, пришедший из глубин Азии.

Крах гуннов привел к тому, что одна великая империя яфетидов – византийская вышла из огня и окрепла, другая – франкская -- начала долгий путь становления. Однако подспудная вражда, изначально существовавшая между ними, привела к новому “вразумлению”.

Следующий ужас опять пришел из карфагенских песков. Омерзительные арабы, под флагами пророка, сокрушили Испанию и, хотя были разбиты Карлом Мартеллом, создали “тень”, исказившую всю жизнь европейского Средиземноморья. Ответным ударом европейской пружины стали “крестовые походы”, разгром арабов и новая братоубийственная эпоха, завершившаяся падением Константинополя в 1204 г.

Это были яфетические междоусобицы, после которых можно было тупо садиться и ожидать нового прихода демона степей. И он замедлил явиться. Пройдя путем Аттилы, нойоны Чингисхана и Бату принесли в Европу такую мрачную “тень”, что только через двести лет она хоть немного рассеялась. Европейский ответ был опосредованным, подсознательным, однако он вызвал толчок, спровоцировавший русскую экспансию в Азию. Энергия, с какой русские двигались на Восток, захватывая все новые и новые земли, некогда принадлежавшие чингизидам, обусловлена тем, что с ними в этом походе была энергия всей Европы, разгонявшей монгольскую тень. Казаки Ермака и Хабарова оказались только острием европейского копья, вновь направленного в сердце азиатского дракона.

В еще недорассеявшейся монгольской тьме новое нашествие Азии пришло опять с юга. Османские толпы, сокрушившие остатки Византии, дошли до Вены и обратили в рабство твердолобых славян. А ужасная “тень” их владычества искажала европейскую историю на протяжении долгих веков, не рассеиваясь, потому что сына Яфета не вняли уроку, с увлечением предаваясь резне в больших и малых общеевропейских войнах и войнишках. Все победы турецкого и татарского оружия были обусловлены не военными способностями или полководческим мастерством его обладателей, а только безумием европейцев. И “война Хмельницкого”, вновь приведшего победоносные татарские орды в Европу, стала только ответом на Тридцатилетнюю европейскую бойню, да многовековое противостояние Руси и Польши.

* * *

Тот, кто думает, что Сталин был человеком, разумеется, ошибается. Он был землетрясением в человеческом облике, чумой, по какой-то странной прихоти реальности облеченной во френч, самумом, вышедшим из глубин Азии, чтобы покрыть кровавым песком улицы Европы.

Глубоко в "подвале" сталинского мозга трудился его истинный командир, магический прото-Сталин, архетип восточного владыки, новое воплощение Чингисхана и Сеннахерима. Этот личный архетип, плавающий по мутным волнам коллективного бессознательного и ищущий себе подходящего носителя, и был ответственен за все ужасы и восторги сталинской эпохи. А сам Иосиф Джугашвили был, в сущности, очень неплохим человеком, рациональным, любившим детей и старых товарищей. Из него мог бы получиться отличный священник. Равно как из Гитлера -- талантливый фокусник или художник, из Геббельса или Муссолини -- писатели, из Ямамото – шахматный гроссмейстер. Но плавающий архетип захватил их, и они стали одержимыми. Нечто заставило их играть роль, двигаться так, как они двигались и совершать действия, которые никто бы из них не совершил в здравом уме и чистом рассудке. В случае со Сталиным это оказалось что-то, выражающее дух “воинственной Азии” и предназначенное для одной цели – для приведения в себя окосевшей Европы. (Поэтому духовным предшественником “вождя и учителя” был вовсе не “самый человечный человек”, а барон Унгерн фон Штернберг, в котором проницательные буддисты легко углядели воплощение Чжамсарана -- безумного божества войны).

Трагедия Сталина заключалась в том, что его собственные желания и идеи во всем противоречили тому, что приказывал делать “внутренний командир”. На рациональном уровне он хотел европейской трансформации для своей родины, считая, что марксизм дает наилучшие рекомендации для осуществления модернизационного прорыва. А в реальности действия Сталина привели к тому, что Россия все больше и больше азиатизировалась и превращалась в страну-мираж, страну, вся миссия которой заключается только в одном – “наказать” Европу и умереть.

Но торжество и увеличение “пределов” Европы должно совпасть с новым воплощением ее сути во всей полноте. И это будет очень сложно, так как всю вторую половину ХХ века эту сокровенную сердцевину своего существования европейцы насильственно приучались ненавидеть.

В одной из статей И. Гонтова было отмечено, что в подсознании русских запрятан призрак фашизма. Но этот призрак угнездился там только потому, что мы – вполне европейский народ. Фашизм – архетип европейской культуры. Европа – изначально фашистская земля.

Лозунг “Честь моя зовется верность”, начертанный на пряжках ремней эсэсовцев, легко встает эпиграфом ко всей европейской истории. Чувство иерархии, рыцарство, мистика и “бремя белого человека” -- все это присуще европейцу в те периоды, когда сознание сынов Иафета не отравлено влиянием других культур. И поэтому новое европейское будущее – это некий мистический расизм, квази-феодальное общество посвященных, орден тамплиеров, чьими членами от рождения становятся все жители континента.

* * *

Однако это только один вариант грядущего. Будущее застлано туманом, потому что никогда еще человеческая история не была ближе к тому, чтобы “прекратить течение свое”.

Первый вариант “последних времен” связан с тем, что Мешех был предпоследним из сыновей Иафета. Самый же младший – Фирас -- считается предком южных славян. Сейчас они также переживают мучительную трансформацию, перерождение в окончательных европейцев в тигле балканской войны. Когда это трансформация закончится, то ответный удар европейской пружины окажется настолько мощным, что весь земной шар не только вновь подчинится европейскому влиянию, но и будет перестроен по европейскому образцу. (Этот вариант будущего не должен внушать особенного оптимизма г-дам гуманистам, потому что предусматривает, во-первых, “вселение Иафета в шатры Симовы”, т.е. оккупацию арабских стран, а, во-вторых, полное подчинение и, видимо, истребление сыновей Хама – то есть разнообразных африканских народов).

Другой вариант – новое нашествие с южного фланга. После “наказания с Востока”, если оно оказывалось недостаточно действенным, ранее обычно следовала “кара с Юга”. В таком случае лев исламского фундаментализма совершит свой прыжок в Европу. Благо площадка для приземления уже подготовлена – Албания и Босния. Результат -- долгая война с европейцами, то победы, то поражения НАТО, возможно – возвращение к старым границам мусульманского мира – по окраинам Вены и Будапешта. Этот сценарий менее вероятен, так как он будет реализован лишь при одном условии – если “наказания Сталиным” оказалось недостаточно, а европейские державы продолжат свои междоусобицы. (Так конфликт Европы с Россией уже автоматически включает механизм исламского вторжения на Балканы. После этого “тень” в Средиземноморье не рассеивается лет двести. Кроме того, прямому вторжению (хотя и без шансов закрепиться там или победить европейские армии) могут подвергнуться Испания, южная Франция и Италия).

Но, помимо этих вариантов, есть сценарий, согласно которому циклическая история Европы должна совершенно измениться.

Ведь почти запрограммированный ход того “насильственного воспитания”, которому подвергались сыновья Иафета, был нарушен в конце 18 в. Возникновение Соединенных Штатов – державы вроде бы яфетической, но уже своим месторасположением вынесенной за пределы “азиатского хлыста” -- свидетельствовало о том, что мы медленно и неуклонно вплываем в апокалиптические времена. Для разгадывания же шифра этих времен, возможно, скоро придется читать не “Бытие”, а “Откровение”.

В общеевропейские схватки американцы вступали только для того, чтобы бросить на весы противостояния свой тяжеленный меч, колоссальную военную мощь, равной которой не было ( и не могло быть) в Старом Свете. И, если Штаты – это только “машина Страшного Суда”, государство, созданное для того, чтобы произвести и запустить механизм Конца Мира, то дальше рассуждать не о чем. И наше окончательное поражение, и наше последующее торжество – все это записано в “Апокалипсисе” апостола Иоанна. Рассуждать в рамках любого историософского подхода об апокалиптических временах – бессмысленно. (Столь же бессмысленны привычные историософские упражнения, если истинна теория С.Б. Переслегина, согласно которой в США совершился новый скачок в эволюции человечества. Наблюдения этого историка и философа очень интересны, но я не могу на них слишком подробно останавливаться. Слишком далеко бы это нас увело. Да и изложены они настолько замечательно, что не хотелось бы уродовать их пересказом. Так что всех заинтересовавшихся отсылаю к статье Переслегина “Кто хозяином здесь? Напоил бы вином…” в приложении к его же книге “Тихоокеанская премьера”).

Однако кое-что все же свидетельствует и в пользу того, что современная Америка не более чем видоизмененный “Бич Божий”, конечная цель применения которого – подготовка к новому, теперь уже всемирному торжеству яфетидов.

Варясь в котле мегаполисов, американцы выбросили из сознания все, что им казалось ложью, все, что связывало их с миром Старого Света, но “свято место пусто не бывает”. И, то, что пришло взамен оказалось неизмеримо хуже. Потому что на “выметенный дом” возвращается не только старый бес, но и других духов, злейших”.

Непереносимость нынешней американской культуры обусловлена тем, что и в англо-саксонской (вернее – вообще “белой”), и в афро-американской ее составляющих все больше и больше начинают “подсвечиваться” следы культуры коренного населения доколумбовой Америки, которая была квинтэссенцией почти архетипического, изначального зла. Современная пропаганда “мультикультурности” в Штатах как раз и вызвана влиянием со стороны этого безумия, погребенного в глубинах общественного сознания современной Америки. Оправдывая любые гнусности и любые преступления не-европейцев под предлогом их “изначального соответствия культурным традициям народа”, американцы оправдывают и безумие собственной протоцивилизации. Индейские культуры издохли, но перед этим успели отравить кровь и мозг истребивших их европейцев. И теперь коллективное подсознание народов США корчится, как Геракл, срывающий с себя отравленную тунику Несса.

Этнографы хорошо знают старый добрый феномен – земля изменяет народ, который ее населил. Даже истребив всех ее обитателей, вы не избавитесь от них. Потому что “камни еще помнят о них”. Индейцы ушли, чтобы обернуться нынешними американцами. Вмешательство Америки во Вторую мировую войну – это месть яфетидам за их торжество в 16-19 вв.

Но, чтобы победить, детям Иафета придется примириться с потомками Сима. Вернее, сделать все, чтобы старшие сыновья Сима – евреи – сокрушили и подчинили сыновей младших. Торжество Европы над Азией совпадет с торжеством Израиля над соседями. Америка же одинаково возненавидит оба мира – и яфетидов и семитов – и таким образом сделает все, чтобы они поняли друг друга, объединились и выступили против общего врага. (И, судя по реакции американской прессы на избрание премьером Израиля А. Шарона, время это не за горами).

Такое будущее может выглядеть ужасно, но за него мы должны сказать спасибо товарищу Сталину. Он дал нам урок беспощадности к самим себе и заставил проснуться народы Иафета. Яфетиды еще не осознали этого урока, еще блуждают во тьме всеобщего заблуждения, но скоро очнутся. Враги будут сокрушены, а на Земле восстановится старая добрая гармония – “Иафет правит, Сим учит, Хам пашет”. И так будет до тех пор, пока безумие вновь не овладеет яфетическими племенами. В этот раз – чтобы уже окончательно уничтожить род человеческий.