ЛИТЕРАТУРНЫЙ РАСПАД

Выпуск четвертый

Лето ознаменовалось совершенно "как бы" внелитературным событием, которое носило, однако, совершенно "знаковый" характер. Нарочно употребляю все эти навязшие в зубах жаргонизмы московской панк-постмодернистской полунедообкурившейся и обдолбанной "бомондЫ", так как выход сочинения дедушки Солжа "Двести лет вместе" (том первый) есть не что иное, как очередной чистой воды постмодернистский перформанс. Дедуля-змееборец напоследок решил спровоцировать местную деревенскую публику на то, чтобы все наконец-то сказали свое последнее слово и выдали себя с головой. За что ему, несомненно, огромное спасибо скажет Русская Земля. Своих врагов надо знать.

Ибо после выхода "Двести лет вместе" долгое время никакого проходу не было от дискуссий вокруг сего сочинения. Как обычно, подтвердилась старая научная истина о том, что около 10% населения любой страны – безмозглые идиоты, а в среде медиакратии уровень идиотизма периодически возрастает до 99%.

Что же, собственно, произошло?

На наш удодский взгляд, Солженицын написал саркастическую пародию на "объективное" научное произведение, своего рода "роман-анекдот", над которым порядочному человеку прилично помирать со смеху, хрюкать и надрывать животики. Судя по разбросанным то тут, то там намекам, сам дед это великолепно осознает. Вообще, сочинение сие стоит того, чтобы его прочитали все. Солж собрал полный компендиум всех цитат про еврейскую жизнь в России, среди которых большая часть уже хорошо известна. Никто до него, однако, подобной обобщающей работы не проводил. Поверьте мне, все это, взятое вместе, производит впечатление не худшее, чем "Похождения Швейка". Особенно смешно было читать, как царское правительство пыталось приучить евреев к земледелию и как из этого ничего не получилось. Вообще, романовское государство было слишком просвещенным. Прямо, знаете, Марат и Робеспьер. Ибо пытаться привить евреям земледельческие навыки, как, впрочем, приучить цыган к бухгалтерской деятельности или чеченцев к соблюдению элементарных приличий вне своего аула – это чистой воды эгалите, либертэ и даже, прости Господи, фратернитэ. То есть государство исходило из того, что все люди равны и представляют собой белый чистый лист бумаги (копирайт – Мао Цзэдун). Однако еврей, как ни крути, предназначен исключительно к знаковым играм (например, обмен штофа горилки на пятьдесят серебряных копеек есть не что иное, как чисто знаковый обмен – временные иллюзии обмениваются на другие временные иллюзии), и это надо было бы использовать на благо Империи. Но "гнусный царизм" этого не понял, и в результате заблудшие крестьяне в союзе с евреями его упразднили.

Иными словами, книга Солженицына лишний раз подтверждает концепцию Галковского: в 1917 г. сбитая с толку стихия "деревенского болота" (в том числе всякого рода разночинцы) и "горячие местечковые парни" с оружием в руках набросились на русскую (читай: традиционно-европейскую) Россию и обрушили ее в окончательную азиатчину, из которой мы до сих пор так и не выбрались окончательно.

Кроме того, Солж попросту рассказывает обычную народную историю, близкую сердцу любого русского пролетария, а именно: 1) в России живут евреи; 2) с этим, в общем, ничего не поделаешь; 3) они пользуются кучей привилегий, потому что умеют действовать вместе и добиваться своего; 4) при этом они постоянно орут о том, что их притесняют; 5) периодически они перебарщивают с воплями о притеснении, и тогда их в самом деле начинают притеснять, но продолжается это недолго, потому что см. п. 3 ; 6) при этом, в целом, с евреями намного приятнее иметь дело, чем с кавказцами или среднеазитами; 7) так что, живут – ну да и хрен с ними; 8) и вообще, без евреев было бы скучно, 9) а бороться с ними бесполезно, потому что см. тот же п. 3. Нечто подобное можно было услышать на любой рабоче-крестьянской пьянке еще лет 15-20 назад, и это прекрасно понимает любой умный еврей, делающий дела в России.

Люди, защищавшие миф о злом гойском царе, немедленно вылезли из щелей и потребовали немедленно вернуть "наше всё". Теперь мы знаем, кто занимается жыдо-либерал-охранительством персонально.

Таким образом, Солженицын значительно облегчил нам составление проскрипционных списков и мартирологов. Вся эта публика, не понимающая истинной литературы, закосневшая в идиотизме и самоуглубленном кретиноштамповании должна отправиться на перевоспитание в сибирскую деревню. Чем, собственно, и закончится нынешний "бронзовый век".

Приучим либеральных публицистов к земледелию! Таков лозунг момента...

В августе из какой-то газеты я узнал, что молодой поэт Борис Рыжий покончил с собой, причем еще в мае. По правде сказать, как поэт Рыжий был, на мой вкус, слабоват и, в сущности, писал разве что чуть-чуть выше уровня участника провинциального поэтического кружка, но почему-то активно печатался в "Независьке" и всяких ее приложениях. Ну, рыжие, они – известное дело – люди всегда пробивные. Однако факт суицида меня прямо-таки разозлил. Таких вещей я никогда не понимал, не оправдывал и мирно воспринимать не намерен. На самом деле, самоубийство – наиболее неудачный рекламный ход, который избрал поэт. Весьма возможно, что Рыжий просто хотел изобразить некое страдание, борение внутренних стихий и душевный излом (именно изобразить, так как самоубийство – не выход из создавшихся безвыходных положений). Результат же – совершенно противоположный. Де, "жил поэт, писал средне-слабые стишки, понял, что это на хрен никому не нужно, со скуки решил помереть и таки помер".

Скучно на этом свете, господа! Ничего не меняется...

Поэта по-человечески жалко. Вот ведь... Что ему мешало продолжать сочинительство в сладком буржуазном "обществе зрелищ"? Нет, он захотел стать частью зрелища, распылиться в его миллионах экранов, прийти в каждый дом в виде эфемерного привидения. Не получилось. "Не судьба". Черт, внушавший мысли о пользе суицида, как обычно, обманул - даже в такой мелочи. Так не надо с чертями связываться.

Однако отсюда легко извлекается примитивная "молаль": постсоветский литпроцесс вообще должен быть так устроен. Пришло сто жалких козлодоев, общими усилиями "написало" на заборе слово из трех букв – и отправилось на свалку истории, бекая и мекая, в полной уверенности, что совершило "культурный акт". Угу.

Со своей стороны мы, "Удод" всея Руси, времени зря не теряли и попирали смерть в ее разнообразных видах. В том числе, мы приняли участие во вручении премий "Малая Филигрань" и "Большая Филигрань", которые дают "Бастион" и издательство "Мануфактура" при нашем информационном спонсорстве. "Большую Ф" получил Олег Дивов за известный многим роман "Толкование сновидений", а "Малую Ф" – Александр Громов за "Вычислителя". Сама процедура вручения прошла веселее, чем в прошлом году, хотя на этот раз телевидения не было. Впрочем, об этом напишет еще и "большая пресса". Так что мы стоим на ногах и всем того же желаем.

Наш таинственный друг Роман Апокриф в сентябре прислал очередное послание, которое показалось мне занимательным и душеполезным. Вот оно:

Роман Апокриф

Иногда даже у самого-распоследнего русофоба возникает за свою Родину “чувство глубокого удовлетворения и законной гордости”. У меня последний раз такое чувство возникло, когда я читал обзор “Анкета “Если” в сотом, “юбилейном” номере этого журнала. Уж какими наши читатели НФ вдруг стали умненькими-благоразуменькими. Вот, посудите сами, как они метко в этом обзоре характеризуют положение, сложившееся в российской фантастике: “Хуже всего на нашей почве произрастают ИДЕИ. Ну, этот вывод, к сожалению, ожидаемый… Неважно обстоят дела и с ВЫРАЗИТЕЛЬНЫМИ СРЕДСТВАМИ. Читатели ждут от своих кумиров большей ФАНТАЗИИ. Им предлагается лучше прописывать ХАРАКТЕРЫ и больше задумываться о ПОДТЕКСТЕ. Гораздо меньше претензий по поводу динамики СЮЖЕТА, активности СТОЛКНОВЕНИЙ и близости к РЕАЛЬНОСТИ”. (Шизофренически повышенные до заглавных буквы не мои, а “еслёвского” обозревателя, который, подозреваю, все эти мнения читателей и выдумал. Интересно о каких-таких ИДЕЯХ затосковали наши “отечественные потребители” литературного продукта?)

Но в целом приговор выглядит справедливым. Прямо негатив известного афоризма кота Матроскина: “Ум-то у нас есть, у нас средств не хватает”. Антиматроскин этакий...

И в этом же номере приведен рейтинг лучших отечественных фантастов. “Золотая десятка”. “Ветераны и инвалиды научно-фантастического труда”.

Что ж, поглядим на лидеров. Пробежимся скорехонько по рейтингу:

Нумеръ один (как и следовало ожидать) – Лукьяненко. Молчу-молчу. О "Вяликом" либо "хорошо", либо "ничего". К тому же Сергея Васильевича и так слишком обильно полоскают в литературократических кругах, чтобы еще и я присоединялся к этому злобствующему хору.

Нумеръ два -- Евгений Лукин. От детских воспоминаний, полных благодарности за "Когда отступают ангелы", отделаться не могу -- но сейчас почему-то на язык просится классическое "Хороший писатель -- только писать ему не о чем". Все вроде бы благополучно -- и стиль есть, и психология, но только темы романов какие-то настолько проехавшие, настолько оставшиеся на кухнях семидесятых годов, что становиться аж тоскливо.

Нумеръ три -- Кир Булычев. Опять-таки, сразу “дежурное”: "Спасибо, товарищу Можейко за наше счастливое детство". А в башке почему-то все же крутятся слова из "Маугли": "Двадцать лет я водил вас на охоту…". Надеюсь только на то, что ни у кого из критиков не хватит воли и подлости на то, чтобы добить волка-одиночку при выходе его новой книги. Пусть спокойно поет свою предсмертную песню.

Нумеръ четыре. -- А. Громов. В очередной раз рукоплещу нашим читателям. И писатель (как творец и хозяин над словом) хороший, и книги делает замечательные. Одно напрягает -- слишком уж зациклен Александр Николаевич на “Готтендаммерунге”. То так человечество у него в романе подыхает, то этак… Скукота. Может у Громова в роду немцы были?

Нумеръ пять -- Дьяченки. “Мы” и “Сы”. Не понять мне извивов загадочной украинской души. Поэтому лучше помолчу. Будем пока явление изучать. Диагноз ставить, анамнез и эпикриз расписывать. Как-нибудь еще выскажемся.

Нумеръ шесть -- Рыбаков. Опять двойственное отношение -- со одной стороны -- автор скучнейших до скуловорота фантастико-реалистических рОманов, вроде "На чужом пиру", а со другой -- создатель “Хольма ван Зайчика”, книги которого один ВФЗР назвал "развлечением для повзрослевших Бивиса и Батхеда". (Как вы понимаете, в моих глазах -- это наивысшая похвала). Поэтому приговор однозначный -- место в рейтинге занято по заслугам.

Нумеръ семь -- Г.Л.Олди. Композитный персонаж Генри Лайонс Олди в настоящее время представляет собой загадку, еще и затуманенную границей между Россией и Украиной. Неужели правдивы слухи, что его теперь, помимо канонических Ладыженского и Громова, составляют еще человек 5-7? Хотя такой коллективный подряд может объяснить падение качества текстов в их последних романах. Колхозно-совхозный труд, он даже в СССР был непродуктивен. А вообще явление “Олди” заслуживает отдельной критической пули.

Нумеръ восемь – В. Крапивин. Также как и нумеръ девять – Э. Геворкян, на своем месте находятся незаслуженно. По всем показателям должны были бы находиться на существенно более передовых позициях в рейтинге. (С моей точки зрения, Геворкян вообще заслуживает первого места. Но кого, простите, интересует мнение врага всего прогрессивного фэндома?) И если бредовое девятое (девятое! девятое!!!) место Геворкяна я еще могу объяснить его малой плодовитостью, то положение Крапивина -- вообще необъяснимо! Автор, даже в жуткие 90-е сначала сохранявший, а затем и усиливший позиции лучшего автора детской НФ на русском языке (после выхода новых романов и повестей из циклов “В глубине Великого Кристалла” и "Легенды и были безлюдных пространств") задвигается на какие-то литературные задворки. Бред? Нет, граждане, здесь кое-что более хитрое. Однако с этим вопросом разберемся чуть позже.

Нумеръ десять -- С. Логинов (Витман). "Знакомый ваш?" Отечественных фэнтезистов не люблю. И по вполне определенным причинам.

Фантастика полна соблазнов учительства, потому что каждый из фантастов -- неполучившийся ересиарх. Существующие религии их обычно не устраивают из-за полуобразованности в религиоведческих вопросах, и поэтому они начинают создавать собственные метафизические системы. (Кстати, изучение схем, которые наплодили фантасты, как наши, так и импортные, только убеждает в боговдохновенности монотеистических религий. Потому что у “творцов миров и Вселенных” получается либо гностический бред, либо плохо замаскированное манихейство, либо какие-то убогие пародии на буддизм).

Убогость в мыслительных построениях торжествует хотя бы потому, что религиозные системы веками выстраивали и совершенствовали поколения философов и богословов, а здесь работает один, в крайнем случае -- пара кустарей. Ну и чего оригинального они могут выдумать? Их интеллектуальным потолком является теория эволюции, о которой еще Честертон ядовито заметил: "Дело в том, что дарвинизм никакая не наука, а религия, причем довольно противная". Наши фантасты даже не замечают всей мерзости этой религии и всех ее производных -- этих эволюционистских теорий в современной физике и прочих, с вашего позволения сказать, "науках".

В НФ такие еретические стремления хотя бы маскируются “железно-космически-роботехническим антуражем”, а в “фэнтези” пародийная религиозность так и прёт на поверхность. И добро бы что оригинальное… А так – в лучшем случае разбавленный сатанизм, смешанный с переперченным дзен-буддизм.

Поэтому и различить наших “фэнтезятников” трудно. И поэтому считаю, что на “почетном” десятом месте Логинова-Витмана мог оказаться любой другой “ересиарх”. Да хотя бы и сам "великий и ужасный" Николай Данилович ПерумоФФ.

Да уж рейтинг -- так рейтинг. У вас по поводу него никаких вопросов не возникает?

То, что меня лично предлагаемая иерархия не устраивает -- это еще полбеды. Это дело вкуса, а здесь, как известно, товарищей -- нет. Но я просто никак не могу понять критериев, по которым оный рейтинг составлялся. Если по критерию популярности -- то где любимые народными массами В. Головачев и Ю. Никитин? “Пишуть” они... Ну, в общем все знают -- как "пишуть". Высунув руку с пером через тот самый проход. Но граждане-то российские их любят и ценят. Охотно покупают, а издательства столь же охотно переиздают. Значит, критерий другой. А якой же?

Литературный дар? Тогда опять уже всплывавший вопрос -- почему Геворкян занимает девятое место? Как писатель он получше Лукьяненки и Лукина. Или почему в рейтинге нет Олега Дивова, который все ближе приближается к тому, чтобы не только носить звание "лучший стилист в нашей фантастике", но и трагико-комическое звание "лучший фантаст России". (Хотя такого положения худшему врагу не пожелаешь. Во всяком случае, аура зависти и презрения, клубящаяся в окололитературных кругах вокруг имени Лукьяненки, заставляет испытывать чувства В.В.Розанова: "Не хочу. Пусть лучше моя могилка будет тиха и “в сторонке”"). Можно назвать еще целую череду имен. Значит, даже столь расплывчатый критерий здесь не применялся. Тогда что же?

Да все то же – составители рейтинга были вынуждены следовать за "тусовочным произволом", за "волей группы, силой группы".

Конечно, никто напрямую эту “волю” редакции “Еслей” не навязывал. (Хотел бы я посмотреть на храбреца, решившегося что-нибудь навязать Александру Михайловичу Шалганову? Бр-р-р… Даже размышлять о его судьбе как-то не хочется…)

Но “еслёвские” обозреватели были вынуждены следовать за этой “волей тусовки”, потому что -- откуда были взяты все интересные сведения о “народных любимцах” и “народной требовательности к идейному насыщению”? Из писем, сотворенных “наиболее активной частью респондентов”. Читай – все тем же самым “фэндомом”.

О чем можно говорить, если даже в темах писатели оказываются подчинены тусовочным предпочтениям. Опять обратимся к итоговым наблюдениям из сотого номера “Если”. Вот какие жанры интересуют наш “фэндом”: “твердая” НФ, социальная фантастика, альтернативная история, НФ-катастрофа, виртуальная реальность”. (“НФ-катастрофа” – это, типа, положение в нашей отечественной фантастике. Да нет, не злобствую я. Так, к слову пришлось…)

Неограниченное право на художественный произвол -- вот, казалось бы, лозунг, который всеми конечностями и псевдоподиями должны были поддержать наши фантасты. Однако, так можно и читателя потерять (того, которому ИДЕЮ подавай). И поэтому многие старательно пытаются творить только твердую и сугубо научную фантастику. (И еще благо, что понятие большинства “фэндома” о “научности” ограничивается уровнем американских редакторов журналов, о которых метко и едко написал О.С.Кард: “В фэнтези – деревья, в научной фантастике – железки”).

Все-таки большой плюс наших современных российских фантастов ( в отличие от советской эпохи) в том, что они за “железками” не забывают о людях. И их большой минус в том, что, рассказывая о людях, они частенько забывают и о логике, и о сюжете. Вот “второй нумеръ” -- г-н Евгений Лукин. О его "Алой ауре протопарторга", собравшей в эфтом году массу всевозможных премий, говорить как-то не хочется. Эти премии только лишнее подтверждение состояния нашего НФ-фэндома. Состояния, как вы сами понимаете, клинического.

Мне тут в руки попался его относительно старый рОман "Разбойничья злая Луна". Как-то в свое время он прошел мимо меня, а теперь я решил ознакомиться. Ознакомился. Выводы? Самые неутешительные.

Мир, в котором развивается действие, тот же самый параллельный, что и в повестях "Миссионеры" и "Слепые поводыри". Но понять это может только благодарный читатель-почитатель, а не человек с улицы, купившей книжку на лотке у Ярославского вокзала. Да, герой выписан достаточно подробно, да, вроде бы есть и некая психология. Но один вопрос не только к г-ну Лукину, но и ко всем остальным фОнтастам -- а на хрена нам эта психология, нам, рядовым читателям, если так и не стало понятно: для чего весь забор городился? Как живет ведущая цивилизация этой планеты, эти полинезийцы, держащие масть на этой альтернативной Земле? Автор-то, конечно, может долго отпихиваться и оправдываться, что не ставил перед собой такой художественной задачи, но читатель-то продолжает ощущать себя обманутым -- продирался через шестьсот страниц, а ясности в голове не прибавилось.

Неряшливость современных авторов в разработке конструкции текста -- эта болезнь, о которой всем уже осточертело говорить. И объяснения этому существуют, и они вполне внелитературные, и мы их даже вполне приемлем -- гонорары нынче маленькие, а бутербродов к чаю хоцца кажный день. Согласен. И более того -- с такой позицией я вполне солидарен, а писателей-ремесленников лично я глубоко ценю и вполне искренне уважаю.

Меня бесит иная позиция (причем чаще даже не самих писателей, а критиков и фэндома) -- это когда от наших фантастов начинают требовать литературных шедевров. (Причем делается это в нагло-претенциозном стиле "чтоб не пил, не курил и цветы всегда дарил"). Другой выверт еще хуже – когда всякий отстой начинают вдруг объявлять “бессмертным шедевром”.

И при этом критерии “шедевральности” формируются вовсе не там, где можно худо-бедно оценить качество (скажем, по таким параметрам: книга написана без логических натяжек; сюжет внутренне непротиворечив, и в то же время в нем присутствует совершенно неожиданный даже для самого искушенного читателя концептуальный переворот; все заданные автором загадки разрешены или четко обозначено, что они будут открыты в последующих продолжениях саги. И так далее. Собственно, разработать такую схему ничего не стоит). Нет же -- критики отделываются рассуждениями о “богатстве языка” и "живости образов героев". Вот понятия, которых я никогда не мог понять. Как его измерить, это пресловутое богатство языка? И как проверить живость героев? При помощи гальванометра или какого-нибудь другого мудреного прибора?

Поэтому-то и царит в нашем НФ-мире полный тусовочный произвол. Уверен -- если надрать вполне безличных абзацев из авторов НФ, считающихся у нас "мастерами слова", и одновременно из авторов, третирующихся, как производители "отстоя", а после дать почитать нашим критикам -- далеко не каждый поймет -- где кто. В литературе (не только в НФ) -- везде -- сейчас торжествуют два фактора -- вкусовщина и групповщина.

Есть некие группки, захватившие определенные командные высоты, есть сплотившиеся вокруг них части фэндома и есть групповая борьба за влияние на издательство. Поскольку всем известно, что в издательском деле совершенно не имеет значения “как книга продается массово” -- при современных тиражах в 5-7 тыс. экземпляров глупо говорить о массовых продажах. Издатель НФ заранее пытается скормить эти книги фэндому. (Ну, явно наберется столько сумасшедших по всей Руси великой и Миру рускоязычному). А поэтому интересовать его будет именно реакция тусовки, которая обеспечит и положительные рецензии, и рекламную информацию об этих книгах. Поэтому и для успеха фонтаста в нашем современном обществе важно создание банды фэнов.

Писатель, как деятель шоу-бизнеса, хотя и в меньших масштабах, должен превратиться в "иглу", в "ширево". (Пусть даже и для небольшой массы “наркоманов”). Стал -- место тебе в тусовочных играх обеспечено, и начнешь ты сам себя воспроизводить во все новых и новых романах. Не стал -- пиши пропало -- склюют и заплюют, будь ты хоть семи пядей во лбу и талантливостью высок, как Кудыкины горы.

Современная отечественная НФ -- мафиозно-клановая система, где еще играют роль и ваши религиозно-политические представления. Большинство наших ВФЗРов, делающих погоду в тусовке, сформировались в советскую эпоху, в интеллигентской среде, где коммунистом быть было гнусно, но в обезьяну и невинно репрессированного дедушку Абрама верили истово. Отсюда и глубоко атеистическо-гуманистический запал всей нашей НФ, тоскливый морализм и антигосударственнический пафос.

И такие же вкусы прививаются и массам, и “младшим собратьям” по разуму и перу.

И царит, царит в нашей НФ полнейший тусовочный произвол. Диктатура фэндома и его дирижеров. Тот же Дивов никуда не попадает не потому, что плохой писатель, а потому что держится слишком независимо. И Крапивин занимает такое место, потому что “человек очень тяжелый”. (И даже Лукьяненку почти материл за надуманность сюжета и неправдоподобность психологии в его романах).

Уверен -- поругайся завтра сам Сергей Васильевич со своими "организованными фэнами" и даже его, "Вяликого", сумеют доконать и затереть. Все дело только в технике да во времени.

Так что остается только смахнуть со щек обильные крокодиловы слезы и пожалеть наших отечественных фантастократов. “Бедные они, бедные…”

Что касается литературы большой, то тут все Олл Коррект. В сентябре произшла Московская межлународная книжная выставка-ярмарка, не помню уж, какая по счету. Международность в ней, правда, практически отсутствовала, за исключением нескольких жалких экспозиций и открытого лично мною нового гностического святого Харуна Яхъя, турецкоподданного. Он велик уже тем, что борется с дарвинизмом, цитируя самого Дарвина. С удивлением я узнал из книги Яхъи, что Дарвин доказывал, будто кит произошел от медведя, который упал в море, а утка – от курицы, которая ныряла в воду за зерном, которое, в свою очередь, там почему-то росло. Как говорил керченский психиатр Самохвалов, "шиза косила наши ряды, она же их и пополняла".

В целом ММКВЯ произвела впечатление величайшего расцвета русской книжной культуры с 1913 г. Народ на нее ломился, проходу от желающих что-либо почитать или купить не было совершенно. То есть, братцы, наблюдаем мы первые шаги нашего "бронзового века". В России теперь доступно абсолютно все, и мужик уже не обязан тащить с базара какого-нибудь заплесневелого Белинского. На это, конечно, следует умиляться.

ММКВЯ вручала свои премии – и получили их "Кысь" Толстой, а также герои Акунина Фандорин и Пелагия. То есть, опять же, хоть все это и отмечено "пиаровщиной", вкус у вручателей вполне здоровый. Наградили советское мифическое охвостье, этакие песни интеллигентов, в лице "Кыси", и бесконечный комплимент среднему классу в лице сочинений Чхартишвили. Русская культура начинает приобретать собственное лицо, мало-помалу. Кстати, перформанс-мейкеру Солженицыну премию тоже дали, и мы за него искренне рады.

А вот в поэзии произошло событие, которое мы не могли не отметить – в "ЛГ" №36 появилось стихотворение пермского поэта Ивана Тюленева с наездом на нас. Уверены, что сие именно наезд на "РУ", ибо в противном случае сей вирш кажется просто бредовым. Процитирую первые три строфы:

Муха села на мизинец,

Словно сокол на плечо.

Лужу бороздит эсминец

С русским выговором: - Чо!

А вокруг болотной кочки

Собирается народ.

Комариные сыночки

И пахан сынков – Удод.

Моют косточки друг дружке,

Пишут кляузы в ООН

Графоманы-побирушки,

Глупые с пяти сторон.

......

Думаю, всем уже все ясно. Стиль вполне напоминает некоторые записи у нас в гестбуке. Но слава Ивану Тюленеву! Благодаря ему мы вошли в историю русской литературы начала 21 века. Или он вошел благодаря нам. В любом случае, вне контекста войны с "РУ" его произведение выглядит какой-то самонадеянной чушью.

И все равно, даже такие вот не сильно мудрые шутки лучше, чем "непротивление злу", "слезинка ребенка" и "красота спасет мир", весь этот бредовый набор напыщенных бессмыслиц, который преодолеет наш бронзовый век.

Еще летом в "МК" я неожиданно прочитал рекламный заголовок – "Красоту спасет клизма". А красота, говорил Фома Достоевский, спасет мир. По свойству транзитивности выводится наш новый лознуг, новая мантра первого десятилетия нового века. Повторяйте вместе, хором, с сознанием неотвратимости грядущего:

.....

И другой формы спасения современный мир не заслужил. Так что, думаю, грядущий Страшный суд пройдет в виде всеобщей постановки клизм.

А это, знаете ли, обнадеживает!

(конец четвертого выпуска)