Штрокхаймер Эрвин. Вигвам и башня. Дрезден: “Дейчланд”, 2002. 358 с.

Ауслейндер Адольф. Будущий Холокост. София, 2002. 291 с.

Из двух рецензируемых нами сочинений немецких (вроде бы) авторов мое внимание сначала привлекла книга Э. Штрокхаймера. Проживающий в Дрездене публицист прежде был известен как “мистический неокоммунист” и “исследователь новой религиозности, которой несёт миру социализм”. (Отрывок из одной его книг – “Сталинский эксперимент” -- публиковался и в нашем журнале). Однако в “Вигваме и башне” Штрокхаймер резко меняет свои взгляды, заявляя о симпатиях к “неофашистскому и государсnвенническому проекту изменения реальности”. Эта неожиданная эволюция и заинтересовала меня. В конце же своей книги Штрокхаймер с одобрением отзывается о книге Ауслейндера, и в данном случае меня привлекло название. Оказалось, что я не ошибся, заинтересовавшись “Будущим Холокостом”. Книга у автора получилась вполне патологическая.

Большая часть сочинения Адольфа Ауслейндера не слишком интересна и просто повторяет уже известные доводы крайних историков-ревизионистов о том, что никакого Холокоста не было. С этой точки зрения книга интересна не более, чем тексты К. Маттоньо или хорошо известного российским читателям Юргена Графа. А вот последняя третья часть книги, которая банально названа “Картинки виртуального завтра”, фактически оправдывает все усилия, затраченные на прочтение "Будущего Холокоста". С почти нескрываемым злорадством Ауслейндер растолковывает читателям, что "евреи, создавшие миф о Холокосте, создали себе такую западню, из которой они уже не выберутся". Ауслейндер считает неизбежным, что в будущем в мире произойдет становление одного, а то и нескольких тоталитарных государств, которые будут с крайним уважением относиться к идеям и практике своих предшественников, живших и действовавших в Двадцатом веке. Ауслейндер пишет: "Будущие Гитлер или Муссолини не только поставят памятники своим великим предтечам на центральных площадях основных городов Европы. Они еще и учтут все ошибки, и повторят все мероприятия этих политических и духовных гениев, но теперь уже в почти планетарных масштабах".

Следует остановиться немного на геополитических прогнозах Ауслейндера. Он, например, считает, что в ближайшие двадцать лет США, рухнут, разбитые экономическим кризисом, превосходящим даже Великую Депрессию 30-х гг. Доминация в мире перейдет к Европе, освобожденной от духовного американского рабства и превратившейся в оплот “мистического фашизма”. Мир будут разделен между двумя сверхдержавами -- Европой и Китаем. США вернутся в Западное полушарие, где будут вынуждены вступить в конфликт с соседними латиноамериканскими странами и Канадой. (То есть повторится ситуация первой половины 19 в. Однако, при этом за спиной латиноамериканских марионеток будут стоять не отдельные европейские страны, а вся мощь единой Европы). Зону между Китаем и единой Европой Ауслейндер, прямо и тупо следуя за Оруэллом, превращает в область постоянной войны, в "гигантское игровое поле, где две сверхдержавы будут решать свои проблемы". Для России перспективы, которые рисует Ауслейндер -- самые неутешительные. Согласно его прогнозу примерно треть России (западные регионы) войдет в состав объединенной Европы и будет подвергнута насильственной европеизации. (То есть -- в перспективе со всеми “не белыми” народами европейской части России поступят по старой и недоброй формуле хорватских усташей -- "Одну треть -- истребить, одну треть -- изгнать, оставшихся ассимилировать"). Из Сибири почти все население будет вывезено, и она превратится в нещадно эксплуатируемую и разоряемую войнами область стратегической игры сверхдержав. Дальний Восток, как пишет Ауслейндер, видимо, придется уступить Китаю. Для истории грядущего века, как утверждает автор “Будущего Холокоста”, важнейшей задачей станет борьба за США, в ходе которой Америка, вероятнее всего, переживет малую гражданскую войну, частичный распад и переход на положение младшего партнера Европы. При самом оптимистичном варианте развития событий борьба между сверхдержавами будет вынесена в космическое пространство.

Однако все эти колоссальные картинки будущего необходимы Ауслейндеру только для того, чтобы нарисовать картину истребления всего еврейского народа. Он пишет: "Евреи сами сделали все, чтобы подготовить истинный Холокост. Они приготовили своим грядущим истребителям все -- от планов устройства лагерей истребления до возможного идеологического прикрытия такого истребления. Разве только будущие исполнители "окончательного решения" не будут использовать непродуктивный циклон Б, а воспользуются более результативными и менее затратными способами истребления масс людей".

Всю последнюю часть своей книги Ауслейндер строит, отталкиваясь от показаний свидетелей Холокоста, и это связывает ее с первыми частями произведения. Автор издевательски рисует картины того, как не удается уничтожить евреев теми методами, “которыми они якобы уничтожались в Освенцимах и Треблинках”. В “Новом Освенциме” Ауслейндера эксперимент с использованием точно таких же газовых камер, как и в “Старом Освенциме”, приводит только к тому, что погибают не жертвы, а их палачи. Толпы же схваченных евреев ломают ограждение концлагеря и разбегаются по окрестным лесам, где пытаются создавать партизанские отряды.

В итоге (и это, видимо, было изначально понятно автору “Будущего Холокоста”) Ауслейндер приходит к “неутешительному выводу о невозможности “окончательного решения еврейского вопроса” в не мировом масштабе и при сохранении христианства”. Август Эйслер, фюрер Объединенный Европы, мрачно говорит рейхсфюреру Пьеру Дюбуа, своему Гиммлеру: “Пока будут существовать любые иудео-христианские представления и их носители, полное уничтожение евреев будет невозможно. Всегда найдется какой-нибудь милосердный мерзавец, готовый из “христианского добросердечия” укрыть парочку жидов”.

Последняя глава “Будущего Холокоста”, при всех антисемитских высказываниях автора, представляет собой настоящий гимн неистребимости еврейского народа. (И это-то заставило меня заподозрить, что автор вовсе не немец, а представитель другого, совсем-совсем не “арийского народа”). В джунглях Амазонии уцелевшие остатки иудейского народа охотятся на кайманов и варят рыбный суп из пираний, прячась под густым пологом леса от карательных гравипланов “истребительных отрядов имени Святого Мученика Адольфа Эйхмана”. Но при этом преследуемые и почти стертые с лица Земли потомки Авраама продолжают хранить веру предков и в их землянках седовласые раввины продолжают читать и изучать Тору.

Однако, все же трудно поверить в то, что перед нами лишь интеллектуальная провокация, изготовленная писателем-евреем. Слишком уж откровенной яростью проникнуты страницы, рассказывающие о будущем истреблении евреев Европы и США. Автор не останавливается перед многостраничными и самыми подробными описаниями “работы” истребительных отрядов. Поэтому читать главы “Европейское решение” и “Самая долгая бойня” почти невозможно. Автор, нагромождая откровенно неправдоподобные ужасы, становится просто непереносим.

И все же последний ментальный пинок по восприятию читателем текста Ауслейндер наносит в конце предпоследней главы. В маленьком примечании. Вот оно: “Я ничего не придумывал на страницах, рассказывающих об истреблении евреев. Все это – только добросовестное переписывание якобы показаний так называемых “свидетелей Холокоста”. Она сами выкопали себе такую яму. Пусть не жалуются, если в будущем именно в нее свалится их народ”. Злоба автора все же вылезает на поверхность и становиться, в конец концов, ясно – почему книга вышла в Болгарии, да еще без указания издательства.

В отличие от Ауслейндера Штрокхаймер более сдержан и академичен, хотя этническая неприязнь тоже послужила духовным мотором, подстегивающим авторское воображение. Книга “Вигвам и башня” посвящена обоснованию очередной версии метафизического расизма, еще одного варианта разделения всех людей на два враждебных вида, одному из которых нет места на нашей Земле. Немецкий автор так постулирует, уже во введении свой главный тезис: "Есть нации, для которых идеалом является принципиальное равенство всех людей перед богом. Эти нации изобретают законы, науку, мировые религии и обширные империи. Это нации-государства. И есть нации, в самом подсознании членов которых заложена идея принципиального неравенства одних народов по сравнению с другими. Нации, в природу которых крепко вплавлена идея национальной исключительности. Это нации создавшие кровную месть, ритуальные убийства, национальные религии и мафиозные кланы. Это -- нации-племена. Вся мировая история -- это история тщетных попыток наций-государств переделать по своему образу и подобию нации-племена. Отучить этих паразитов от убийств и преступлений, от желания уничтожать все организованное, заложенное в устремлениях наций-государств".

Штрокхаймер начинает свои рассуждения с поразившего его еще в студенческие годы наблюдения -- ярость, с какой люди, во всех остальных случаях занимавшие откровенно проамериканские позиции, принимались яростно проклинать американцев за якобы геноцид индейцев. "На мои же замечания, -- пишет Штрокхаймер, -- о том, что ничего, кроме истребления индейская культура и не заслуживала, следовал такой взрыв яростного негодования, что становилось ясно -- я затронул что-то глубинное. Даже не психическое, а биологическое. Что-то, в чем я расходился со своими собеседниками на самом глубинном уровне человеческого бытия".

Автор “Вигвама и башни” утверждает, что он “добрался до психических глубин и обнаружил – что же на самом деле разделяет людей и делает невозможным истинное общение между ними. Я понял – почему единое человечество возникнет только тогда, когда будет (явно или скрыто) истреблена одна из его половин”.

Обосновывая свои взгляды, Штрокхаймер выдвигает “научную теорию” (не выдерживающую никакой научной критики) о том, что неандертальцы не исчезли, а трансформировались в часть современных людей. Автор “Вигвама и башни” доказывает, что человечество разделено на два плохо скрещивающихся подвида – потомков кроманьонцев и потомков неандертальцев. Первые породили нации-государства, вторые – нации-племена. Начиная с самых древнейших времен, Штрокхаймер рисует борьбу “истинных людей и потомков обезьяночеловека”. Это противостояние немецкий автор находит в греко-персидских войнах и в борьбе Рима и Карфагена, в противостоянии Леса и Степи, в “крестовых походах” и даже во Второй мировой войне. Он утверждает: “Само возникновение Организации Объединенных Наций свидетельствовало о желании объединять племена, а не государства. Ее создатели поощряли племенное чувство, чтобы способствовать вытеснению наций-государств нациями-племенами”.

Постепенно Штрокхаймер сосредотачивается на критике “главного носителя племенного сознания” – на евреях. Их историю он рассматривает как историю вырождения народа-государства (израильтян) и превращения в народ-племя, якобы не имеющий ничего общего с израильским народом, погибшим в ходе неравной войны с Римом. Евреям Штрокхаймер инкриминирует поддержку любых дальнейших “процессов по подмене истинной сущности нации-государства иноплеменным сбродом, носящим тоже самое название”.

И, конечно же, еще одним пугалом у немецкого автора оказываются Соединенные Штаты. Штрокхаймер пишет: “Это псевдогосударственное образование с самого начала замышлялось как прообраз грядущего объединения племен. США – это не государство, а механизм по истреблению наций-государств, по вытравливанию у потомков кроманьонцев государственного инстинкта. Посмотрите хотя бы, во что превратились 50 миллионов немцев, некогда выехавших в Штаты! Эти потомки нации с одним из самых сильных в истории государственнических инстинктов, превратились в часть общего племени американцев, в номадов, мечтающих о том, чтобы их кочевья охватили весь Земной шар”.

И книгу Ауслейндера, и сочинение Штрокхаймера роднит одно – авторы, громогласно провозглашая свои убеждения, тем не менее подозревают, что победу эти взгляды не одержат никогда. Оба автора склоняются к всеобъемлющему пессимизму. Особенно хорошо это видно у Штрокхаймера. В “Заключении” он напрямую пишет: “Солнце истории заходит, потому что историю, как таковую, способны создавать лишь нации-государства. Мы переходим в мир Тьмы, в бесконечную статику, вне которой нет ничего. Человечество совершило свой круг развития и духовно вернулось туда, откуда и вышло – в степи Африки, по которым кочевали стада австралопитеков. Обезьяночеловек победил в борьбе истории”.

Отар Хаммикадзе